Джонатан Людвиг Монтгомери

1. Имя Фамилия | Прозвище
Джонатан  Людвиг Монтгомери | Кукольник
2. Пол.
Мужской
3. Возраст и дата рождения.
? \07.05.
Зрительно и по документам: 43 года
4. Национальность.
Швед
5. Профессия.
Врач-Педиатр, основное направление – кардиология.
6. Внешность.
Цвет волос:  седые
Цвет глаз:  синий
Рост:  188 см
Особые приметы: Никогда не показывается без перчаток (любых) на руках. Почти не расстается с кольцом-печаткой, украшенным черным агатом. Носит волосы до плеч, иногда ниже – собирает их в низкий хвост, создавая при этом даже слишком старомодный вариант такой прически.  

Изображение:

Краткое описание: Стройный и высокий мужчина с жесткими седыми волосами примерно до плеч, которые всегда собраны,  и несколько удлинённым лицом. Последнее сказывается на чертах – при первом взгляде они кажутся острее, чем есть на самом деле.  Может показаться «сухим сухарём». Одевается просто, но с толком  – в основном белые рубашки, черные брюки, мужские туфли, простые ремни. Но не переносит галстуков, пиджаков. Не носит куртки, только пальто. Нередко показывается с тростью, зачем – непонятно, потому что не хромает. На пальцах отсутствуют ногти, что выглядит не очень хорошо - в результате никогда не показывается без перчаток. Помимо медицинских на работе предпочитает черные на выход. Кольцо-печатку с черным агатом  носит поверх перчаток, снимает редко. Иногда выглядит высокомерной статуей, но  эта иллюзия сохранится ровно до того момента, как он откроет рот. Обладает низким, глубоким и при этом добрым и мягким голосом. То ли от природы, то ли рефлекса из-за работы с детьми, которых нельзя пугать и следует успокаивать.  При долгом наблюдении начнет казаться будто бы роботизированным – все движения отточены до совершенства и не допускают случайных и вообще незапланированных жестов.  
7. Биография.
Средний сын в небольшом, но богатом семействе с претензией на интеллигенцию. Внешне – без пяти минут аристократы, а внутри – банальный базар живых людей. Просто без употребления нецензурной лексики и на каком-то своём и особенном уровне.  Когда маленькому Джонатану исполнилось восемь лет, он познал это впервые.  Отец, и ранее не отличающийся большой верностью жене, но хотя бы не закатывающий скандалов, устроил истинный  цирк, поднявший на уши всю семью. Заявить за ужином, игнорируя присутствие детей, что ты уходишь от жены к некой иммигрантке из Италии – это сильно. Семьи родителей Людвига уже тогда связывало общее дело,  как и нужда хотя бы иногда следить за своей репутацией, а потому выходка мужчины не привела в восторг даже его собственного отца, ранее считающегося одновременно и единственным надёжным в глазах сына человеком.  Последний, впрочем, оказался также единственным, что первым делом подумал о детях. Выступив и лично объявив, что он не признает подобного позора, да ещё и ради какой-то «южной путаны», старик оставил остальные скандалы где-то за своей спиной и силой забрал всех троих внуков к себе за город.  Пришлось сильно напрячься – мать, использующая детей за главный аргумент в ссоре с мужем, отчаянно не желала их отпускать. Но не каждой даме спорить с мужчиной, верно? Квартет отбыл. Людвигу на тот момент было восемь лет, его старшему брату одиннадцать, а младшему – всего-то пять.  
     Пока где-то там, в больших городах кипели страсти, в небольшом доме старшего Монтгомери  на природе началась уже совсем другая история, мало похожая на бесконечные скандалы и ссоры. Все вопросы решались очень просто – либо прав хозяин дома, либо ребёнок получает тяжелой рукой по затылку или спине и всё равно прав хозяин дома.  Плакать запрещено, потому что из женщин в доме только домоправительница, а для мужчин слёзы – позор. В общем, тут очень быстро стало тихо и спокойно. Несмотря на столь резкое и жесткое обращение, дети прониклись к деду искренней и самой верной любовью.  В ответ на абсолютное соблюдение дисциплины мужчина никогда не забывал почитать самому младшему перед сном книгу,  в рамках разумного исполнял просьбы,  лично занимался с детьми верховой ездой и вообще уделял им почти всё своё свободное время, занимаясь заодно и их образованием. Мальчиков учили правильно разговаривать, заставляли учить наизусть прозу и стихи, чтобы поставить речь, им нанимали педагогов для изучения языков и разных наук. И это ещё без этикета.  Смысл жизни был понят, благодаря юному возрасту всех троих, очень быстро. Если ты ведёшь себя правильно, то все дороги открыты. Если ты уподобляешься поросятам в грязи с их же уровнем интеллекта, то всё будет очень плохо и больно.  
   Людвигу хватило двух лет жизни рядом с дедом, чтобы почти забыть о существовании родителей. Жестоко, но куда деваться? Там все были заняты сами собой и своими скандалами, а здесь был человек, действительно интересующийся мальчиком и всем, что с ним связано. И это при том факте, что он ещё и делами занимался! Первая и последняя попытка матери забрать детей закончилась печально. Людвигу  было уже десять лет, когда в доме состоялся первый за последние полтора года грандиозный скандал. Как на зло, домохозяйка просто не успела представить прибывшую женщину, а первым, попавшимся на пути ребёнком оказался младший брат – Ян. Мать впала в ужас от того, что вместо радостных воплей и попыток броситься на шею ещё совсем карапуз выдал ещё неидеальный, но уже правильный поклон и учтиво поинтересовался, кого «госпожа» желает видеть и не устала ли она с дальней дороги. Старшие-то мать ещё узнали, сначала впав в некоторый ступор, но младший уже успел случайно положить начало взрыву.  С самого разбора полётов детей успела увести домоправительница, но  слышны вопли и драматичные плачи с высокопарными оборотами (естественностью просто «пахло» в воздухе… ) были всё равно по всему дому.  На этом последние связи с родителями у детей были разорваны, но юношам очень быстро стало не до того – дед решил, что как минимум двоим из троицы, пора начинать строить свои дороги, а это всё одно – усиленная учеба.  Скандал был почти моментально забыт, в голове остались одни термины и правила.
   Если беды 1917—1918 годов дед Людвига в своё время с трудом, но обошел, то в начале 30-ых у него всё же начались финансовые проблемы. По его мерка, разумеется:  на еду-то хватало, как и на содержание дома. Вместо закрытой школы с узким направлением старшего сына пришлось отправить к товарищу по делу – в городок при месте добычи железной руды.  Как раз понаблюдает, подучится, а там легче и быстрее образование получит, чтобы перенять дело стареющего деда.  С экспортом сейчас, конечно, проблемы, но не вечно же они будут длиться? Пока старший внук дорастёт – в самый раз. Сына в этом плане мужчина решил обойти, будто бы его и вовсе не существует  – тут хоть тресни, а позор и шум на весь город он отпрыску так и не простил.  Этот отъезд стал последним разом, когда Людвиг видел старшего брата. Ничего с ним не случилось, совсем ничего, но встретиться после этой разлуки братья уже не успеют.  Людвиг и Ян остались вдвоём.
   Людвиг оказался наиболее похожим на деда потомком. В какой-то момент младшего брата стали всё чаще оставлять с верной домоправительницей, отправляясь по делам самого старшего Монтгомери. На встречах, просто в гостях и даже на улицах в случае случайной встречи никто просто не верил, что они дед и внук, а не отец и сын. Русый и синеглазый подросток, сдержанно отворачивающийся от всего «недостойного» и не идущий на компромиссы, несмотря на своё умение обходить острые углы в разговорах, казался просто молодой копией деда.  Многим казалось, что старший даже слегка переборщил в воспитании внука, но позже выяснилось, что всё не так уж и плохо. Впервые доброта и в некотором смысле даже удивительный дар Людвига  прорезались, когда дуэт догнало письмо домоправительницы. Выяснилось, что у её сестры заболели дети,  а оба Монтгомери как раз находятся недалеко от нужного города. На тот момент уже позвавший старческую слабость дед решил не ехать, но внука, разумеется, отправил – своих надо выручать, тётушка этих детей на него с ранней молодости верой и правдой работает. Велико же было удивление женщины, начитавшейся из писем сестры о холодном и сдержанном юноше, когда показавшийся в доме строго одетый парень  абсолютно свободно и не брезгая, поднял на руки испачкавшуюся и плачущую малявку лет семи.  А та моментально успокоилась и вполне понятно пожаловалась «дяде» на боли в животе.  И никакого вам страха перед его каменным лицом, глаза-то у гостя неожиданно подобрели.  В Людвиге открылся удивительный дар общения с детьми, которые влюблялись в него с первого взгляда. Мало кто знал или хотя бы догадывался, что такой же дар был и  у деда, столь быстро и малой кровью  приструнившего когда-то сразу троих мальчишек.
   Детей удалось спасти, оказалось достаточно нормально заплатить врачу. Но уже тогда Людвигу не понравился сам факт, что здоровье маленьких созданий должно иметь какую-то цену. Вернувшись к деду, он заявил, что собирается стать врачом, с чем старший отчего-то решил не спорить.  Впрочем, почему отчего-то? Врач – это и престижно, и полезно, и прибыльно.  После обсуждения длинною в пару недель, было принято решение пересдать несколько норм образования и поступить в Королевский Каролинский институт.  На это у деда деньги нашлись, о чем он очень быстро не пожалел – Людвиг ещё студентом стал эпицентром знаний для всех общих и не очень общих знакомых, которые по правилам  оставались после этого в долгу именно перед дедом, как перед главой семьи.  Кто о чем, а полезное вытягивать тоже уметь надо.
  Привыкший к нагрузкам и бесконечной учебе парень быстро и успешно начал грызть гранит медицины. Основным интересом для Людвига стала кардиология. Уже от неё, не вдаваясь пока что в науку,  он начал «копать» и под педиатрию. Кто бы только знал, какое большое доброе сердце прячется за абсолютно застывшим лицом и до фальшивого спокойным и сдержанным голосом.  Кто бы только знал об истинных мотивах и той злобе, оставшейся в молодом человеке из-за того меркантильного врача и двух маленьких девочек с лёгким отравлением.  Никто вокруг не понимал, почему дети бросаются к этой «лживой ледышке» вместо того, чтобы тянуть руки к его добрым и ласковым с виду коллегам. Не успел Людвиг начать считаться хотя бы молоденьким врачом, а не просто студентом, как он уже прослыл некой  аномалией. Родители детей  опасались одного его вида, пусть и считали его идеально вежливым и воспитанным,  и боялись отдавать ему  руки своих отпрысков, а уже знающие твердили, что только к нему с детьми идти вообще и можно.  Воспитанные дедом прилежность, упрямство, честность к самому себе,  аккуратность и серьёзность сделали из Людвига действительно сильного молодого врача.  Одного дара в общении мало, он научился именно лечить – быстро находить проблему, многое решать самостоятельно, правильно перенаправлять к подходящим  специалистам узкого профиля.  Это ли не успех? Правда, дед искреннее считает, что зарабатывать можно и больше, но да ничего…
     Жизнь шла в гору. Формальная встреча с родителями на счет наследства дальней родственницы прошла на сдержанных тонах, дед отбыл домой, младший брат Ян решил заняться земледелием и божился, что ни за что не оставит ослабевшего от возраста деда, весточки от старшего брата тоже радовали. Среди легко клюющих на блеск успеха «рыбок» даже нашлась одна золотая, на которой Людвиг начал подумывать жениться. И всё бы ничего, не покажись в жизни Монтгомери один мальчик. Это произошло в 1943 году, когда Людвиг временно отбыл с постоянного места работы, чтобы помочь небольшой деревенской больнице с беспризорниками. Детей предстояло проверять, лечить и отправлять в частный дом для сирот, созданный спонсором больницы. Репутация у дома была отличная, проблем дед научил не бояться, а потому мужчина не переживал на счет шанса нарваться на что-то столь ошеломляющее.  Оказавшийся среди сирот мальчишка, считающийся несчастным обладателем плохо изученной и вообще ещё непризнанной болезни, стал началом конца. С привычным упрямством Людвиг стал пытаться вытащить пацана с того света. Постоянно повышенная температура, странные пятна на теле, приступы истерических припадков и даже агрессии – прямой билет на карантин выписан. Ещё в бреду ребёнок выдавал что-то плохо связываемое про побег и людей в черном и белых халатах, но Людвиг на своё горе паранойей не отличился.  Да и отличись – не мог он бросить ребёнка. Медсестра, ранее ему помогающая, отбыла ещё на первом заходе таких монологов  ребёнка, следом доложив, куда положено.  На следующее утро мальчика в койке уже не обнаружилось, а на все вопросы Людвигу ответили, что он скончался. Лишь один человек, видящий, что врач так просто не успокоится, всё же рассказал Монтгомери,  что ребёнка забрали люди, с которыми лучше не связываться. Да и не обычным беспризорником мальчик, дескать, был. Только вот без толку, чувством самосохранения тут и не запахло.  Надо уточнять, что после такого этот бескомпромиссный максималист занялся собственным расследованием, начисто забыв даже про свою идею вернуться домой и жениться?
     Варианта хуже не придумаешь, но куда ниточки привели, туда мужчину против ветра и занесло.  Здравия желаю, Германия 1943-го года. Благо, поведение родной Швеции немного развязывало руки своему гражданину – автоматического негатива врач в первую пору не вызывал, да и воду мутил сравнительно далеко от линий фронта.  Как оказалось, недостаточно далеко… Лучше бы его вообще в Германии не было. Внеочередная попытка осторожно узнать о детях с похожими на случай того мальчика симптомами закончилась появлением военных и предложением прогуляться.  Если на улице со шведом обращались прилично, то стоило захлопнуться за спиной дверям, как он резко упал до уровня, ниже военнопленного неугодной национальности.  После многочисленных «бесед», в процессе которых лишь чудом не был сломан и так не обладающий художественным профилем нос,  врач был признан всё-таки безобидным, но всё же не заслуживающим свободы. Принцип прост – либо ты теперь помогаешь делать с людьми то же самое, что случилось с тем мальчишкой, либо ты становишься таким же, как тот мальчишка. К сожалению, в те времена у Монтгомери не хватило ума сначала согласиться, а потом выпутываться и выпутывать других более хитрыми способами. От безопасного для себя варианта он наотрез отказался, получив путёвку в лаборатории по работе с Nao-вирусом.  В качестве подопытного.
     Если хотите возненавидеть человечество и познакомиться с адом, не покидая мира живых, то дайте вколоть себе один из первых образцов вируса-зверя. Обращение длилось неделю, в течение которой отдыхать сквозь боль удавалось только на минут пятнадцать максимум и не факт, что раз в сутки. Как Людвиг пережил – до сих пор вопрос на миллион золотых монет.  Возможно, в нём обнаружилась склонность к мутации или ему просто только кажется, что превращение заняло неделю. Итог вышел любопытным.  Первый выход зверя занял всего две минуты, за которые никто ничего не понял. Глаза золотые, когти и клыки есть, а поведение – как у сонной мухи. Вспышки света и попытки влиять громким шумом лишь загнали существо в угол клетки, после чего подопытный вообще потерял сознание, и его стало невозможно пробудить даже ударами тока. Убивать его, впрочем, не спешили – интересно же. По его пробуждению через двое суток тесты продолжились. Пытаясь вывести монстра из себя, его били, ранили острыми палками с наконечниками, периодически использовали электричество, пытались провоцировать светом и шумом, но ничего не получилось. Лишь  один ученый догадался предположить, что обращение до сих пор идет, а зверь не будет показываться, пока оно не закончится. Но его доводов не услышали.  На проверку реальных возможностей регенерации выслали мастера допроса, в результате чего Людвиг, до сих пор находящийся в некоторой прострации, но всё вокруг понимающий, остался без ногтей. А если точнее, то без когтей, потому что спровоцировать появление, хотя бы этого оружия болью всё-таки получилось.  Излишняя самоуверенность работников лаборатории продолжала приближать их к бездне.
   Все началось и закончилось за одно утро. Прибывший из спального отсека главный ученый обнаружил  семь трупов.  Везде одна картина – разбитые головы. Кем? Непонятно. Чем? Скорее обо что – кровавые разводы были на стенах. Слишком поздно догадавшись, что его коллеги совершили столь бешеные в своём исполнении самоубийства, ученый бросился проверять клетки, чем и подписал себе приговор.  В наконец-то загоревшихся снова золотом глазах подопытного Монтгомери не было осознания происходящего, но зато была четко поставленная цель для каждого, кто в них взглянёт – получить полную дозу его боли и гнева, и немедленно сдохнуть в приступе истерики.  Монстр оказался одним из первых и ещё плохо изученных зверей-медиумов, защиты от которых продуманно на тот момент не было.  И пусть сил выбраться из клетки не хватило даже у очнувшегося монстра, а дело было уже сделано. Объявленная тревога похоронила тех ученых и военных, которые догадались не бегать в помещение с клетками.  На место был выслан бомбардировщик – времена уже оказались не те, чтобы возиться даже с дорогими объектами подобных тематик. Разрушенные  верхние уровни здания накрыли нижние, похоронив всех жителей под тяжестью камня и земли. Просто и по делу – одного самолёта хватило.  Кто же знал, что главная проблема выживет и впадёт в анабиоз, отмучившись в темноте и агонии ещё несколько недель? Рядом с пережитыми пытками – детские игры. Да и легче как-то умирать, когда хоть кому-то успел отомстить.
   Ирония жизни. Семья Монтгомери поколениями была повязана с железной рудой, которой и начал когда-то заниматься старший брат Людвига. Кто бы мог подумать, что много лет спустя именно её поиски снова заставят вспыхнуть где-то в темноте и холоде всё те же золотые глаза? Очнуться монстру оказалось суждено лишь в 21 веке.
     
Последние итоги:
Мутант-Namon. Древний. Медиум. Зверь – Песец| Alopex lagopus
Информатор и помощник Альянса Феникс.
Владелец небольшой частной клиники.

8. Характер.
Ненавидит весь мир. Исключения подтверждают правило ненависти к остальным. Точка. На этом можно было бы действительно закончить, не будь пары нюансов. Например, отличие его поведения от тайных желаний.  Вместо того чтобы зазря  уничтожать, Людвиг предпочитает игнорировать или использовать в своих интересах.  Презрительно относится ко многим современным тенденциям, не понимает смысла в отдельных профессиях и большинстве книг. Заранее презирает людей, но можно попытаться доказать ему, что  ты «не такой».  Единственное белое пятно – бывшие военнопленные, которых, впрочем, на свете и немного осталось. Более сдержан в суждениях по отношению к жертвах современных военных точек.  Кому-то это покажется удивительным явлением, но пережитое не отбило у него желания возиться с детьми, а  винить в произошедшем того мальчика не решилась ни одна мыслишка. Да и вообще это удел слабаков – искать виновника среди других жертв.  Причем тут вообще тот ребёнок? На этом светлое, увы, почти полностью заканчивается. В остальном Кукольник, как его назвали однажды в подполье в связи с его возможностями, а ему понравилось, всегда найдёт, к чему придраться. Но в век давалок, которых почему-то называют свободными и независимыми женщинами, и прочих представителей моральной и интеллектуальной деградации сие и не удивительно. Не надо быть старомодным, чтобы смотреть на это свысока, хватит быть и просто адекватным.
Безгранично вежлив, умеет вести светскую беседу. Старомоден и интеллигентен.  Любопытен и любит учиться. Не видит на своём пути преград – считает, что может решить любую проблему. Если сядет и подумает, конечно – сгоряча ничего с некоторых пор (угадайте с каких) ничего не делает. Внешне холоден и немногословен, но на проверку силен в словесной перепалке. Надо же хоть куда-то лишнее презрение девать? Нельзя убить, так хоть отравит настроение на парочку недель. Высокомерен. Жестокий и нетерпимый, но тут есть лазейка – как и дед, позволяет капризы тем людям, которых назвал «своими» и которые исполняют всё, что ему от них надо. Если вы добились его хотя бы терпеливого отношения и ведёте себя правильно, то он лично откроет перед вами любые двери. Даже если и просто со скуки…  Отдельная категория – интересные ему люди. Ради изучения или просто в качестве источников хорошего настроения. Обычно это те,  кого ему сложно «прочитать», используя свою эмпатию. Сильно устаёт от своего ощущения мира, а потому даже отдыхает подле людей, чувства и эмоции которых настолько непонятны и легки, что не вынуждают «прислушиваться» или наоборот закрываться. Как ветерком повеяло.
Считает, что любое злое дело должно иметь ответ. Иногда более жестокий, чем само злое дело. Он, значит, в аду вас всех видел, но не трогает зазря, потому что это неправильно, а вы себе безнаказанность придумали?  В приступе подобной справедливости способен дойти до крайне жутких мер.  Доведёт киллера до психушки, натравит на насильника стаю перевозбужденных собак… Это ещё робкие примеры.
Если женщина хочет настроить Кукольника против себя, то хватит быть шумной и истеричной.  Всё. Этого хватит сполна. Одеваться, как клоун или парень – тоже вариант, но такую ошибку природы он ещё может попытаться перевоспитать в нормальную девушку.
Пьет крепкие чаи и сахар с кофе. Вообще употребляет много сладкого и кофеина – это связанно с постоянным упадком сил из-за эмпатии.  
Вынашивает мало кому понятные планы по улучшения миру, но пока что ясно одно – из сторон он выбрал Альянс Феникс. Значит, ощутимого зла миру он всё-таки  не желает.
Планирует собрать собственную стаю из самых толковых мутантов-зверей, но пока что использует в её рамках разменные монеты.
9. Навыки.
Бытовые:  Аккуратный водитель легкового автомобиля. Отлично держится в седле, но не в спортивном плане. Умеет три часа говорить о погоде и укладываться в десять секунд в серьёзной передаче данных. Готовит нечто съедобное, но без магии повара.  Умеет делать чаи и варить неплохой кофе. Держит одежду в порядке и даже стерильности – излишки профессии.  Говорит и пишет на шведском, немецком и английском. Играет в шахматы. Разговорные русский и французский,  оба языка учит на данный момент, но беседует уже вообще или почти без акцента – произношение ещё с молодости поставлено и на языки сложнее.  Латынь.
Профессиональные навыки:  Неплохой медик в общем смысле этого слово. Особенно развита общая педиатрия и навык обращения с пациентами детьми – даже видит, когда они врут, отвечая на его вопросы. Углубленно изучает современные ступени открытий и мер лечения в рамках кардиологии.
Боевые: Неплохо фехтует – шпагой или тростью. Знает некоторые болевые или вызывающие онемение точки на теле человека.
Творческие: Когда-то терпимо играл на рояли, но сейчас из-за пальцев скорее подскажет и попробует научить кого-то другого, чем сядет сам.
Одна слабость:  шесть дней в неделю болит голова.
10. Вольная строка.
Самое хорошее в Древнем – это отрицание бессмысленного настоящего.
11. Связь с вами.

12. Проверочный пост.
Вольный старт :
13. В какой из центров событий хотелось бы попасть.
Австралия, южный берег


1. Имя | Фамилия.
Джонатан Людвиг Монтгомери
2. Прозвище.
Кукольник
3. На сколько лет персонаж выглядит.
43
4. Внешность вкратце.
Цвет глаз: синий
Цвет волос: седой
Рост:  1.88
Отличительные признаки:  перчатки, кольцо-печатка.
5. Профессия.
Врач-педиатр. Кардиолог.
6. Краткое описание характера.
Высокомерный, жестокий, осторожный, справедливый, хитрый, старомодный, ладит с детьми,  интеллигентный, бывает безжалостным.
7. Наиболее выдающиеся навыки.
С точки зрения общей медицины первую помощь и общий уход организует, конечно, не только ребёнку, но и любого возраста больному или раненому человеку. Кардиолог. Отлично фехтует.
8. Девиз